In the novel By the Open Sea (1890), Strindbergian themes are at play in a furious way. The scientist Axel Borg has taken on the task to teach the uncultured fishermen on the East Skerries how to develop their fishing techniques. The newly appointed commissioner sets out equipped with extreme self-confidence and an arsenal of shining instruments, useful for scientific work as well as pseudo-scientific efforts. He appears to be a very resourceful man. But most of his endeavours – although promising at first – turn into failures. 

The world of Axel Borg – increasingly confined to the isolated island where he is determined to endure – becomes a battlefield. The forces he brings into action will not surrender to his dominance. This article examines the play of counterforces in the novel, with the scientist Borg at the very centre.

In the works of Strindberg, technical means of communication do not provide neutral links for dealings between the characters. On the contrary, telecommunications are threatening, even cursed. The telephone, the telegraph – as well as the bell and the speaking tube (Miss Julie) – play a part in different pieces of theatre, where they seem relevant for the time and setting of the plays. But these telecommunications are astutely set to work for dramaturgical purposes. 

In the present article I address the sounds of these devices, which convey messages between different realms. As I demonstrate, this may be discussed in terms of “remote control”, in terms of transfer, or even transcendence. 

Оригинальность повестей о муми-троллях не вызывает сомнения, и, тем не менее, эти тексты вполне можно рассматривать в ретроспективе долгой традиции философии гуманизма. Книги Туве Янссон рассказывают о «ситуации человека» таким образом, что это внятно и взрослому читателю, и читателю-ребенку. В мире муми-троллей ценятся вещи простые и обыденные, его обитатели весьма невелики, а все грандиозное и патетическое вызывает скорее иронию, чем восхищение.

Во второй книге цикла о муми-троллях мы знакомимся с философом Ондатром. Муми-папа, гостеприимно пригласивший Ондатра внутрь, тут же оказывается под впечатлением от радикально пессимистической философии своего гостя, отрицающего все сущее в мире. В то время как молодые обитатели Муми-дола — Муми-тролль а Снифф,  — не разделяют мрачного взгляда на мир, а Муми-тролль и вовсе полагает, что Муми-дол является «лучшей долиной на свете».

Этот контраст наивности и пессимизма позволяет вспомнить повесть Вольтера «Кандид, или Оптимизм», вышедшую в свет в 1759 г. Написанный за 200 лет до появления муми-троллей, этот текст, тем не менее на взгляд автора статьи, имеет вечно общее с повестями Янссон, и, возможно, обращение к образу вольтеров¬ского героя позволит более пристально вглядеться в муми-тролля.

In Tove Jansson’s second Moomin book, Comet in Moominland (1946), we encounter a self-appointed Philosopher – the Muskrat, a veritable prophet of Pessimism. His nihilistic view of the world in light of threatening disaster mirrors in a peculiar way the continous discussion on “the best of all possible worlds” in Voltaire’s famous satirical novella Candide, or Optimism. Written nearly 200 years earlier than Tove Jansson’s comet story, Candide can serve as an intertext when taking a closer look on the Moomins. The article argues that young Candide and Moomintroll are heroes of the same kind – a bit ridiculous but very likable ones. When they start out, they have a lot to learn about the world. But we should not underestimate their courage!